Совершенствования регулирования страхования жизни в России - июнь 2009 г.
Персоналии: Торбахов А.Ю.
Организации: Росгосстрах-Жизнь
Для того чтобы страхование жизни в нашей стране получило должное развитие, необходимо решить целый комплекс сложных вопросов. Причем, если для одних требуется относительно короткий промежуток времени (например, принятие нормативного документа), то другие предстоит решать в течение многих лет (скажем, повышение доверия к страховым компаниям). Среди этих проблем не последнее место занимает и совершенствование регулирования страхования жизни.
Совершенствование нормативной базы. Как известно, регулирование деятельности страховщиков по страхованию жизни осуществляет Закон РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» от 27 ноября 1991 г. № 4015-1 (с последующими изменениями и дополнениями). Закон регламентирует широкий круг вопросов, относящихся к деятельности по данному страхованию. В частности, ст. 4 определяет объектом страхования жизни «... имущественные интересы, связанные с дожитием граждан до определенного возраста или срока, со смертью, с наступлением иных событий в жизни граждан...». Такая формулировка в целом соответствует теории и практике страхования, которые признают, что для страхования жизни характерен риск дожития или риск смерти. Вместе с тем упоминание здесь «иных событий» вызывает вопросы, так как неясно, какие именно события законодатель имеет в виду. Это могут быть события, как связанные с риском дожития (например, до вступления в брак), так и не связанные с ним. Поэтому для однозначного толкования объекта страхования жизни редакция ст. 4 требует уточнения.
Это тем более необходимо, что в ст. 32.9 приведены следующие виды, на которые выдается лицензия:
1) «страхование жизни на случай смерти, дожития до определенного возраста или срока наступления иного события». Нельзя не обратить внимание на то, что приведенное название почти дословно совпадает с формулировкой объекта страхования жизни (ст. 4). Другими словами, данный вид страхования полностью исчерпывает понятие «страхование жизни». Несмотря на это, далее названы еще два вида;
2) страхование жизни с условием периодических выплат (ренты, аннуитетов) и (или) с участием страхователя в инвестиционном доходе страховщика. Признавая отличие данного вида от первого, мы считаем, что законодательно следовало бы определить понятия «рента», «аннуитет», «участие в инвестиционном доходе»;
3) пенсионное страхование. В законе подробно не раскрывается содержание этого вида. По нашему мнению, пенсионное страхование является частным случаем второго вида, так как пенсии по такому договору выплачиваются в виде периодических выплат. Вообще, чтобы избежать неоднозначного толкования содержания не только видов страхования жизни, но и других, перечисленных в ст. 32.9, следовало бы разработать и принять описание основных условий (объекты, риски) каждого из 23 видов страхования, на которые выдается лицензия.
В настоящее время в научной и учебной литературе, в средствах массовой информации и рекламных материалах страховщиков широко используются словосочетания «накопительное страхования жизни», «рисковое страхование жизни». Вместе с тем ни в Гражданском кодексе, ни в Законе РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации», ни в подзаконных актах не дано определения этим словосочетаниям. Под рисковым однозначно понимается страхование на случай смерти. А вот накопительное страхование определяется по-разному: в одних случаях оно трактуется как страхование только на дожитие, в других – сочетание риска дожития и риска смерти, что в теории страхования принято обозначать как смешанное страхование жизни.
Поскольку рассматриваемые словосочетания широко используются в страховой практике, представляется целесообразным ввести их в официальный оборот, дав однозначные определения в законодательном документе.
Несомненно, словосочетание «накопительное страхование жизни» более понятно потенциальным страхователям, чем «страхование на дожитие», так как в первом случае видна цель заключения договора – накопление денежных средств. Однако указанная цель достигается только при дожитии застрахованного до определенного события, в случае смерти страховая сумма не выплачивается. Заключая такие договоры, страхователи надеются на благоприятный исход дела, то есть на дожитие застрахованного до оговоренного события, на получение установленной страховой суммы. Таким образом, за счет периодической уплаты относительно небольших страховых взносов удается накопить значительную денежную сумму. С учетом изложенного, следовало бы узаконить использование словосочетаний «страхование на дожитие» и «накопительное страхование жизни» как синонимов.
Понятны и мотивы страховых организаций, которые вместо «страхования на случай смерти» применяют словосочетание «рисковое страхование жизни». Употребление слова «смерть» в рекламе, в беседах с клиентами оказывает в целом негативное влияние на последних, на их решение заключить договор. Вместе с тем, поскольку слово «рисковое» противопоставляется слову «накопительное», то может создаться ложное мнение, что в страховании на дожитие совершенно отсутствует риск. Поэтому более точно было бы вместо «рисковое страхование жизни» использовать сочетание «не накопительное страхование жизни». В тех случаях, когда в одном договоре объединяются риск дожития и риск смерти, следует применять термин «смешанное страхование жизни». Уточнение этих и других понятий, более точная их формулировка будет способствовать однозначному толкованию условий договора страхования жизни, пониманию его со-держания, достоинств и недостатков.
Еще один вопрос, требующий изменения законодательного регулирования, – отмена запрета на осуществление страхования жизни обществами взаимного страхования (ОВС). Гражданский кодекс РФ устанавливает, что ОВС могут осуществлять только имущественное страхование. Такое же положение содержится и в ст. 4 Федерального закона «О взаимном страховании», принятом 29 ноября 2007 г. № 286-ФЗ. Однако дореволюционная российская практика и зарубежный опыт свидетельствуют, что ОВС могут играть важную роль в развитии страхования жизни. В отдельных развитых странах на долю ОВС приходится 50-60% всех сборов страховой премии по рассматриваемому страхованию.
Столь значительные показатели сборов вполне объяснимы спецификой деятельности ОВС: она носит некоммерческий характер, поэтому услуги по страхованию предоставляются членам по себестоимости, т.е. в структуре страхового тарифа отсутствует надбавка на прибыль; в обществе страхователи одновременно являются и страховщиками, поэтому отпадает потребность в посредниках, что также уменьшает издержки. Более низкая стоимость страховой за-щиты в ОВС по сравнению с коммерческими страховщиками – несомненное преимущество взаимного страхования. Возможность использования этого преимущества следует предоставить и тем ОВС, которые желают заниматься страхованием жизни. Конечно, делать это нужно постепенно, учитывая, что закон о взаимном страховании принят недавно и практика имущественного страхования на принципах взаимности совершенно недостаточна.
Первым шагом в этом направлении могло бы стать разрешение ОВС заключать договоры страхования на случай смерти. Например, предприятия какой-либо отрасли (допустим, угольной промышленности) могли бы объединить свои ресурсы для создания общества взаимного страхования жизни (таких обществ может быть и несколько). В этом случае появляется возможность полнее учесть особенности риска, обусловленные спецификой деятельности шахтеров, уточнить (возможно, в сторону сокращения) причины отказа в страховых выплатах. А самое главное (с точки зрения преимуществ взаимного страхования) – жизнь работников будет застрахована на более высокую сумму, чем у коммерческих страховщиков.
Перспективы развития некоторых видов страхования. Наряду с регулированием, государство могло бы и стимулировать развитие отдельных видов страхования жизни. Прежде всего речь идет о страховой защите работников на производстве. Несмотря на то, что в последние годы наметилась тенденция к сокращению числа пострадавших лиц, абсолютное их число по-прежнему достаточно велико. Только за 2004-2006 гг. от несчастных случаев на производстве пострадали 237 тыс. человек, в том числе 9,3 тыс. погибли и 24 тыс. стали инвалидами. Работники могут утратить способность к труду и в результате профессиональных заболеваний, от которых за последние пять лет пострадало почти 47 тыс. человек, инвалидами из них было признано 18 тыс. В целом ежегодно по разным причинам инвалидами становятся более 500 тыс. граждан трудоспособного возраста.
Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, в первую очередь осуществляется в соответствии с Федеральным законом «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», принятым в июле 1998 г. Вместе с тем остается поле деятельности и для страховых компаний, которые предлагают свои услуги работодателям.
Обычно условия коммерческого страхования предусматривают единовременную выплату при установлении постоянной утраты трудоспособности или в случае смерти застрахованного. Размер выплаты в случае смерти составляет 100% страховой суммы, постоянной нетрудоспособности – от 30 до 80% страховой суммы в зависимости от установленной группы инвалидности.
Единовременная страховая выплата при наступлении полной постоянной нетрудоспособности не позволяет решить проблемы, возникающие у инвалида. Он теряет источник регулярного дохода, а пенсия по линии государства лишь частично компенсирует утраченный доход. В этой связи весьма актуальным представляется страхование пенсии на случай установления инвалидности, которое может проводиться как отдельно, так и в составе других видов страхования. Регулярная выплата пенсии (один раз в месяц или квартал) начинается с момента установления инвалидности и продолжается вплоть до смерти застрахованного. Размер пенсии может быть поставлен в зависимость от величины дохода, получаемого застрахованным работником на момент заключения договора.
Нам представляется, что страхование пенсии на случай установления инвалидности и страхование работников на случай смерти от всех причин (а не только от несчастных случаев и не только на производстве) должны стать неотъемлемой частью коллективных соглашений между работниками и работодателями. Уже сегодня страховые взносы по таким договорам в соответствии с налоговым законодательством относятся к расходам на оплату труда в пределах установленных норм, т.е. экономические стимулы для руководителей предприятий налицо.
Однако если коммерческие структуры имеют возможность заключать договоры страхования жизни, относить взносы к расходам на оплату труда, то в бюджетных организациях картина иная. Бюджеты таких организаций не предусматривают финансирование расходов на страхование сотрудников. Возникает парадоксальная ситуация: для коммерческих структур, где выше заработная плата, государство создало более благоприятные условия для страховой защиты работников, чем для сотрудников государственных учреждений: врачей, учителей, служащих и т.д. А ведь только в системе образования (от дошкольного до высшего) занято 2,6 млн человек, в здравоохранении – 2,2 млн человек и в органах государственной власти и местного самоуправления – 1,6 млн. Нужны решения, направленные на организацию страховой защиты сотрудников бюджетных учреждений за счет работодателя (в первую очередь за счет страхования на случай смерти от всех причин и страхования пенсии на случай наступления инвалидности).
В последнее время получило широкое распространение мнение, что одним из сдерживающих факторов развития страхования жизни в нашей стране является запрет на договоры unit-linked (далее фондовое или паевое страхование) (Например, Комлева Н. Как сделать «жизнь» лучше // Атлас страхования. 2007. № 8. С. 18.). Суть этого страхования состоит в следующем: уплачиваемые страховые взносы делятся на две части: большую, размещаемую в паевом инвестиционном фонде (ПИФ), и меньшую, не размещаемую. Первая часть используется страховщиком для покупки паев того или иного ПИФа. Выбор последнего осуществляется страхователем из числа предложенных страховой компанией. Вторая часть взносов направляется на осуществление выплат в случае смерти застрахованного, выкупных сумм и оплаты расходов страховщика на ведение дела. Главное отличие фондового страхования от смешанного страхования жизни состоит в том, что выбор инструментов инвестирования делает страхователь и он же несет связанный с этим риск. Договоры паевого страхования привлекательны как для страховщиков, так и для страхователей. Страховая компания имеет возможность переложить существенную часть инвестиционного риска на страхователей, что снижает зависимость ее бизнеса от постоянно меняющейся ситуации на фондовом рынке. Кроме того, для компаний, занимающихся таким страхованием, установлены более либеральные требования к активам, принимаемым в покрытие страховых резервов.
В свою очередь страхователям предоставляется возможность самостоятельного выбора инвестиционных инструментов, предлагаемых ПИФами, заработать более высокий (по сравнению с другими договорами страхования жизни) доход, получить налоговые льготы при соблюдении ряда условий.
Поскольку до 2008 г. доходность большинства российских ПИФов в несколько раз превышала не только доход по договорам страхования жизни, но и процентную ставку по банковским депозитам, понятен повышенный интерес отечественных страховщиков к паевому страхованию. Однако предпринятые попытки залицензировать правила по такому страхованию в органе страхового надзора закончились безуспешно. Дело в том, что условия паевого страхования в некоторых моментах (определение страховой суммы на дожитие, размещение страховых резервов) противоречат действующей нормативно-правовой базе.
Однако желание было так велико, что в конце 2007 г. на финансовом рынке появился аналог паевого страхования. Управляющая компания «Тройка Диалог» вместе с дочерней страховой компанией сформировали открытый ПИФ «Тройка Диалог-Жизнь». Данная программа совмещает в себе стратегию долгосрочного прироста капитала и возможность заключения пайщиками договора страхования жизни (выплата при наступлении смерти от несчастного случая – 200% страховой суммы, смерти по другим причинам – 100% страховой суммы). Через три месяца после создания данного фонда стоимость его чистых активов превышала 100 млн руб., а по объему привлеченных средств за IV квартал 2007 г. ПИФ занял 29 место среди более чем 300 фондов. Это дало основание некоторым утверждать, «что данный проект оправдал себя, а в России существует значительный спрос на продукты накопительного страхования жизни unit-linked» (Терещенко О. Продукты нового поколения // Московский комсомолец. 12.02.08. С.8). С последним утверждением хочется поспорить.
Управление инвестиционным портфелем страховой компании – это и высочайшее искусство и трудно-постижимая наука. Если эта наука трудна даже для профессионалов, то как же её смогут постичь дилетанты – страхователи? Кроме того, страховщики сами признают, что полис даже классического страхования жизни гораздо более сложный продукт, чем банковский депозит, и, чтобы объяснить его суть и особенности, требуется очень много времени. В результате лишь небольшая часть населения понимает, что такое страхование жизни. По сложности паевое страхование, на наш взгляд, это классическое страхование в квадрате. Поэтому страховым компаниям необходимо будет приложить значительно больше усилий (да и затрат), чтобы донести специфику этого страхования до потенциальных страхователей, убедить их в необходимости и целесообразности заключения договора страхования.
Круг возможных приобретателей таких полисов, по нашему мнению, будет узок и здесь можно выделить две основные группы. Первая – состоявшиеся инвесторы, т.е. те, которые уже купили ценные бумаги, в том числе и в ПИФах. Страховщики очень рассчитывают именно на таких инвесторов. Генеральный директор страховой компании «РГС – Жизнь» А. Торбахов отметил, что «целевая аудитория unit-linked – люди, инвестирующие сегодня деньги в ПИФы с доходом от 2 тыс. дол. США на члена семьи в месяц» (Терещенко О. Там же). Вторая группа – обеспеченные лица, склонные к риску, которые имеют общее представление о механизмах функционирования страхования и фондового рынка и которым компетентные продавцы смогут объяснить все нюансы паевого страхования. А то, что продажа таких полисов требует очень квалифицированных финансовых консультантов, способных объяснить условия страхования и дать консультацию в области инвестиций, – это очевидно.
Вместе с тем, разные источники свидетельствуют о значительном развитии паевого страхования в зарубежных странах: на него приходится «... около 80% западного рынка страхования жизни, ... более двух третей рынка страхования жизни в странах Западной Европы и примерно треть – на развивающихся рынках Восточной Европы» (Комлева Н. Как сделать «жизнь» лучше // Атлас страхования. 2007. № 8. С. 18, 20.). В Великобритании взносы по такому страхованию «... составляют почти половину всех страховых сборов, в Германии – треть» (Терещенко О. Продукты нового поколения // Московский комсомолец. 12.02.08. С. 8.).
Учитывая это, а также желание российских страховщиков продавать полисы фондового страхования, следовало бы внести соответствующие изменения в нормативные правовые акты, которые позволят заключать такие договоры при наличии разрешения органа страхового надзора. При этом, вероятно, потребуется установление дополнительных требований к таким страховщикам, усиление контроля за их деятельностью. Подобное решение позволит снять обвинение с регулирующих и надзорных органов в том, что они препятствуют развитию в России, по мнению страховщиков, перспективного, высокодоходного, востребованного вида страхования. Но, учитывая, что паевое страхование несет в себе спекулятивный элемент (по признанию самих же страховщиков, правда не российских, а иностранных) и его главная цель – заработать деньги на фондовом рынке, а страховая защита вторична, нам представляется, что государство не должно здесь предоставлять каких-либо льгот, в том числе и налоговых.
Регламентирование инвестиционной деятельности. Помимо проведения непосредственно страховых операций, страховщики активно занимаются инвестированием. Особенно большое значение такая деятельность имеет для компаний страхования жизни. Длительный срок действия полиса страхования, наступление обязательств по выплатам в основной их части лишь по окончании действия договоров или в другие заранее оговоренные сроки, значительно отнесенные по времени от начала уплаты страховых взносов, позволяют инвестировать значительную же часть резервов в сравнительно долгосрочные проекты. При наличии надлежащих условий для инвестирования это выгодно всем участникам данного процесса (страховщикам, страхователям, получателям инвестиций и государству).
Проводя инвестиционные операции и получая прибыль от них, страховщики в то же время оказываются в значительной степени зависимыми от положения дел на финансовом и иных рынках, неся инвестиционный риск. В связи с этим роль государства состоит в том, чтобы, с одной стороны, осуществлять регулирование инвестиционной деятельности в целях обеспечения стабильности страхового рынка и защиты страхователей и иных выгодоприобретателей от потерь в результате невыполнения страховщиками своих обязательств, а с другой – способствовать эффективному вложению страховыми организациями своих ресурсов.
По мнению многих страховщиков, действующие правила размещения страховых резервов оставляют страховым компаниям мало возможностей для получения высоких инвестиционных доходов. В результате даже вложения в полис страхования жизни с участием страхователя в прибыли компании дают меньший доход, чем банковский депозит. Поэтому многие предлагают увеличить максимальную долю размещения страховых резервов в уже принимаемые высокодоходные (в последние годы) активы: акции, корпоративные облигации, объекты недвижимости, а также расширить состав активов, например, за счет деривативов иных, чем ипотечные ценные бумаги.
Нам представляется, что следует осторожно относиться ко всем предложениям, направленным на расширение состава активов, принимаемых в покрытие резервов, увеличение максимальной доли по рискованным видам вложений. Экономический кризис, который затронул фондовый рынок, рынки недвижимости, ипотеку и т.д., еще раз показал необходимость взвешенного, осмотрительного подхода к инвестиционной деятельности страховщиков. Ведь цены на акции и недвижимость, которые в течение нескольких лет постоянно росли, в настоящее время существенно упали, прежде всего на ценные бумаги. Поэтому в регулировании инвестиционной деятельности страховых организаций в любой ситуации просто необходим благоразумный консерватизм.
Вместе с тем ряд вопросов, связанных с резервированием в страховании жизни, требуют соответствующей регламентации. Прежде всего, речь идет об утверждении правил формирования страховых резервов, в которых были бы установлены единые для всех страховщиков принципы и требования, а возможно, также виды и методы их образования. Отсутствие такого документа затрудняет сотрудникам страхового надзора, налоговых органов, аудиторских фирм проверку правильности формирования резервов (в каждой страховой организации свои оригинальные правила), что создает почву для различных нарушений. В одних случаях резервы формируются в размере меньшем, чем принятые обязательства, и возникает риск их неисполнения, в других – отчисления в резервы завышаются, что ведет к неправомерному выведению из-под налогообложения доходов страховщиков. Поэтому принятие таких правил позволило бы усилить контроль над операциями по страхованию жизни.
В целях повышения привлекательности долгосрочного страхования жизни для потребителей следовало бы в нормативно-правовом порядке регламентировать участие их в прибыли компании по соответствующим договорам страхования. Практика заключения этих договоров сегодня такова: компании гарантируют доходность в размере 3-6% и обещают дополнительный доход в зависимости от результатов инвестирования резервов по страхованию жизни. Неопределенность же обещания как раз и настораживает многих потенциальных страхователей. Последним зачастую бывает трудно отследить, каким образом акционеры (участники) компании осуществляют распределение прибыли от инвестиционной деятельности: идет ли на выплаты страхователям вся сумма прибыли или часть (и какая). Дело в том, что каждый страховщик устанавливает свой порядок распределения прибыли, часто не известный страхователям. Поэтому в целях повышения прозрачности в этом секторе деятельности страховых компаний и усиления доверия к ним со стороны страхователей следует, на наш взгляд, регламентировать порядок распределения прибыли от инвестирования страховых резервов.
Считаем необходимым, чтобы не менее 85-90% прибыли страховщики направляли в пользу своих страхователей, а за соблюдением этого требования наблюдали страховые актуарии. Кстати, определение условий деятельности последних стало еще актуальнее после введения специализации страховых организаций.
Усиление контроля над компаниями страхования жизни. Разделение страховщиков в зависимости от видов деятельности – это первый шаг в направлении прозрачности компаний по страхованию жизни. Но этого недостаточно. Учитывая социальную значимость данного страхования и в то же время рискованность операций (долгосрочный характер, зависимость результатов деятельности от ситуации на финансовом и других рынках, инфляционных процессов), а также в целях повышения доверия к компаниям со стороны населения, следовало бы усилить контроль за деятельностью таких компаний. Государственный надзор за работой страховщиков жизни должен быть, по нашему мнению, более жестким, чем за иными страховщиками. Для этого следовало бы сократить периодичность (с шести до трех месяцев) представления бухгалтерской отчетности и отчетности в порядке надзора (в полном комплекте или отдельные формы, например отчеты о платежеспособности, размещении страховых резервов и т.д.). Необходимо и введение новых форм отчетности, в частности о формировании страховых резервов по страхованию жизни. Возможно, следует увеличить число показателей, с помощью которых органы страхового надзора могли бы контролировать финансовое состояние страховщиков.
Дай в действующую отчетность необходимо ввести определенные изменения. Установленная форма годовой статистической отчетности Ф-2С в части страхования жизни недостаточно информативна. Так, в ней не выделено страхование только на случай смерти, только на дожитие, смешанное страхование (смерть плюс дожитие), страхование с участием страхователя в прибыли страховщика. Установленная градация договоров по срокам (1 год, 5 лет, свыше 5 лет) не позволяет определить показатели по договорам, заключенным на 2, 3, 4 года и пожизненно. Все это затрудняет анализ отдельных составляющих страхования жизни. Система жесткого страхового надзора должна быть дополнена гарантийным фондом, сформированным за счет средств страховщиков и предназначенным для выплат страхователям в тех случаях, когда какая-либо страховая компания не сможет в оговоренных ситуациях выполнить свои обязательства по договорам страхования жизни. Создание гарантийного фонда возможно в одном из двух вариантов: либо по аналогии с законом по страхованию банковских вкладов, либо законом об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев средств транспорта. Первый является более предпочтительным, так как гарантом выступает государственная корпорация, что делает гарантии более надежными, а потребителей – более уверенными при принятии решения о покупке полиса страхования жизни.
Е.Ф. Дюжиков, ведущий научный сотрудник НИФИ Академии бюджета и казначейства Минфина РФ
Финансы № 6, 2009 г., c.54-59
Обзор страхового рынка 2009 г.
