Информация о реальном положении дел компаний и банков во время финансового кризиса - декабрь 2008 г.
Бисерова У.
Персоналии: Медведев Д.А., Самиев П.А.
Организации: Fitch Ratings, Moody’s, Standard & Poor's, Эксперт РА
Во время финансового кризиса информация о реальном положении дел и финансовой устойчивости компаний и банков приобретает особенную ценность. Однако, как выяснилось, даже высший рейтинг надежности, выставленный авторитетным международным рейтинговым агентством, сегодня уже не может выступать в качестве непреложного свидетельства благополучия и блестящих перспектив компании. Почему рейтинговые агентства порой ошибаются в оценках, в интервью сайту ChelFin.ru рассказал директор департамента рейтингов финансовых институтов рейтингового агентства «Эксперт РА» Павел Самиев.
– Осенью крупнейшие рейтинговые агентства пересмотрели рейтинг России в сторону понижения. Какие факторы, на ваш взгляд, повлияли на пересмотр оценки в первую очередь?
– Прежде всего, критическим фактором стало замедление темпов экономического роста. Сыграли свою роль и резкий рост дефицита бюджета, гос.долга, и активное участие государства в поддержании стабильности в финансовом секторе. В совокупности указанные три фактора привели бы к снижению национального рейтинга любой страны, кроме США – там игра идет по своим правилам. Сегодня рейтинговые агентства стали не просто неотъемлемой частью финансового рынка – они властители и распорядители потоков капитала. Вынося оценку кредитоспособности эмитентов по всему миру, крупнейшие рейтинговые агентства определяют направление международных финансовых потоков и в конечном счете – стоимость фондирования и конкурентоспособность не только отдельных компаний, но и целых государств. Раньше для дестабилизации ситуации в стране нужно было ввести танки, сейчас достаточно понизить рейтинг. И поэтому «большая тройка» американских рейтинговых агентств – Standard&Poor's, Moody's и Fitch – обладает, пожалуй, даже большим влиянием и весом на международной арене, чем правительства многих суверенных стран. Россия в 90-е годы также принадлежала к категории государств, которые буквально молились на рейтинги от Big 3, с замиранием сердца ожидая очередного повышения на пол-уровня. В 2008 году произошли кардинальные перемены: кавказские события и финансовый кризис изменили российско-американские отношения, да и рейтинговые агентства несколько растеряли репутационный капитал.
– Когда финансовый кризис стал набирать обороты и крупнейшие финансовые корпорации одна за другой стали сообщать о списании многомиллионных убытков или вовсе оказались в состоянии пред-банкротством, авторитетные рейтинговые агентства, которые сообщали об изменении рейтингов уже постфактум, оказались «скомпрометированы». Что стало причиной замедленной реакции рейтинговых агентств на происходящее?
– Сегодня в адрес крупнейших рейтинговых агентств, действительно, поступает ряд критических замечаний. Во-первых, запаздывающая реакция на происходящие события – сообщение о снижении рейтинга организации поступало уже после официального объявления о банкротстве или техническом дефолте по облигационному займу. Считается, что именно рейтинг является «лакмусовой бумажкой», показывающей степень надежности и финансовой устойчивости компании. Это на самом деле так, но вместе с тем не стоит забывать и о том, что рейтинг компании выставляется и пересматривается на основе информации, которая содержится в финансовой отчетности за определенный период. А потому некоторое отставание вполне объяснимо и закономерно, в данном случае асимметрию информации полностью исключить невозможно. Так что критические замечания в адрес слишком «медлительных» рейтинговых агентств вполне справедливы, но, чтобы устранить огрехи с запаздыванием изменения рейтинга, необходимо выработать общепринятую стандартизированную шкалу, по которой будут оцениваться компании-эмитенты.
Было бы неплохо, если бы надзорные инстанции оперативно предоставляли собственное подробное обоснование беспокойства по поводу устойчивости той или иной компании.
Еще одной серьезной претензией в адрес рейтинговых агентств стал неверно выставленный – явно завышенный – рейтинг по ряду ценных бумаг. Да и обанкротившиеся за последние месяцы банки и компании также нередко имели наивысший рейтинг. Это действительно имело место. Причина кроется в большой системной ошибке – одновременной возможности рейтинговых агентств консультировать компании по эмиссии и производить рейтингование выпущенных ими ценных бумаг. Так, рейтинговые агентства самостоятельно формировали производные инструменты – деривативы по ипотечным закладным. Ипотечные бумаги, как известно, специально выпускались под определенный рейтинг, причем их структурированием занималось то же агентство, которое впоследствии оценивало их кредитное качество. Модель, откровенного говоря, спорная. К тому же недавно выяснилось, что у одного из агентств в течение года из-за неких «технических сбоев» облигации низкого уровня получали высший рейтинг. Но главная загвоздка в том, что производные инструменты наслаивались друг на друга, инвестиционный пузырь раздувался до невероятных размеров, и рейтинговые агентства волей-неволей стали важным звеном в этой цепочке.
– То есть получается, что существующая методика рейтингования нуждается в коренном пересмотре?
– Нет, все не столь безнадежно, и некоторые критические замечания легко оспорить. По сути, рейтинговые агентства при выставлении классических рейтингов должны оценивать только кредитные риски, а не вероятность потери стоимости акций, увеличения волатильности или потери ликвидности, предоставления компанией недостоверной финансовой отчетности. Рейтинговые агентства не должны заниматься предсказаниями обвалов фондового рынка или наступления финансового кризиса. Да и оценить целый сегмент, отрасль довольно непросто, особенно – дать адекватную оценку в условиях крупного кризиса. Поэтому зачастую оказывается, что участникам фондового рынка разумнее отслеживать финансовое положение и платежеспособность компании в спрэдах по бондам. А рейтинговые агентства уже идут вслед за изменением спрэдов и ничего принципиально нового инвесторам не сообщают.
– В сложившейся ситуации можно ли говорить о доверии компаний к российским рейтинговым агентствам, история которых пока не исчисляется столетиями, как американской «большой тройки»?
– Да, несколько критичное отношение к отечественным рейтинговым агентствам, в отношении которых часто употребляется прилагательное «доморощенные», действительно, присутствует. Однако не стоит забывать, что и современная история российского финансового рынка насчитывает всего двадцать лет. Сейчас мы, напротив, отмечаем рост интереса со стороны компаний второго-третьего эшелона, которые динамично развивают бизнес, участвуют в тендерах, выпускают облигационные займы, имеют планы привлечь крупные синдицированные кредиты в банках. Наличие рейтинга позволяет им снижать стоимость привлекаемых заимствований и облегчать получение финансирования. Страховым компаниям получение рейтинга помогает повысить статус, добиться аккредитации при банке и Агентстве по ипотечному жилищному кредитованию.
– На ваш взгляд, насколько могут быть масштабны последствия сегодняшнего финансового кризиса для банков, страховых компаний?
– По одной из версий, пик финансового кризиса в банковском секторе наблюдался в октябре-ноябре. По другой – придется на второй квартал следующего года, когда будут подведены финансовые итоги прошедшего года и в связи с раскрытием полной картины бедствия ситуация еще более осложнится, произойдет ряд банкротства финансовых организаций, и у государства уже не останется средств для спасения проблемных банков. На страховой отрасли влияние кризиса скажется с лагом в один-два квартала.
– Как вы оцениваете антикризисные меры российского правительства?
– Принимаемые сегодня антикризисные меры затрагивают почти все сферы российской экономики по простому принципу: государство помогает пережить кризис тем, кто обратился за поддержкой. Кто не попросил о финансовой помощи – оказался вне списка. При этом предпринимаемые российским правительством антикризисные меры между собой не связанные, не до конца понятные. В программном обращении президент страны Дмитрий Медведев коснулся очень многих вопросов, не обозначил ключевого момента – отношения государства к частной собственности, которое на сегодняшний день совершенно неясно. Именно это определяет отношение к финансовой помощи, которую сегодня получают крупнейшие промышленные предприятия и банки в обмен на долю в капитале. Первая версия – происходит национализация бизнеса в важнейших отраслях. Вторая – после окончания кризиса государство выставит приобретенные доли в капитале для дальнейшей продажи инвесторам. И, наконец, третья – финансовые вливания производятся действительно для поддержки устойчивости компаний, и впоследствии собственники бизнеса смогут выкупить долю государства обратно на щадящих условиях. В краткосрочной перспективе это, безусловно, явно позитивный момент, но необходимо прояснить смысл происходящего, который пока не оговаривается даже косвенно. Во многом именно из-за туманности дальнейших перспектив сейчас заморожены многие сделки по приобретению бизнеса, которые уже находились на завершающем этапе. Сегодня происходят только вынужденные продажи: компании распродают активы, чтобы рассчитаться с долгами, снять угрозу банкротства.
chelfin.ru, 03.12.08 г.
Обзор страхового рынка 2008 г.
